16 июня совершается память преподобномученика Киприана (Нелидова). В этот день по благословению епископа Горноалтайского и Чемальского Каллистрата, в логу Карасу, перед Яломанскими Бомами, на том самом месте, где был лагерь заключенных, впервые, в походном храме, совершилась, Божественная литургия.
Накануне вечером, в Свято-Троицком храме с. Онгудай состоялось полиелейное вечернее богослужение.
Утром, в день памяти, в логу Карасу Божественную литургию возглавил секретарь Горноалтайской епархии протоиерей Георгий Балакин, ему сослужили: иерей Сергий Коробейников, иерей Вячеслав Аминов, иерей Николай Шмидтке и диакон Юрий Трубицин. За богослужением пел сводный хор с. Онгудай и с. Майма. После службы совершилась лития.
Немного из истории…
Сегодня Чуйский тракт — дорога федерального значения. Сотни тысяч туристов ежегодно следуют по ней, наслаждаясь природой Горного Алтая. Трудно поверить, что всего каких-то 100 с небольшим лет назад здесь была всего лишь вьючная тропа, которая играла важную роль в торговых отношениях с Монголией и Китаем. С 1901 г. начинаются изыскательские работы по устройству дороги на участке от Онгудая до Кош-Агача. За несколько лет была построена дорога-серпантин через перевал Чике-Таман, укреплены обходы нескольких бомов и, открылось колесное движение на всём протяжении Чуйского тракта. В 1904 году появилось телеграфное сообщение между Бийском и Кош-Агачем. В 20-х г.г. начинается строительство автомобильной дороги. С осени 1932 года основной рабочей силой на строительстве дороги стали заключенные седьмого отделения сибирских лагерей. На каждые несколько десятков километров создавались временные концентрационные лагеря, так называемые «командировки», рассчитанные на десятки или сотни человек. Но особенно активизировался «набор» бесплатной рабочей силы на строительство Чуйского тракта в начале тридцатых годов.
Сиблаг был создан в 1929 году. Он охватывал обширную территорию Юго-Западной Сибири. Планы спускаемые «сверху», с каждым этапом работ ужесточались. От людей требовали невозможного. Всё делалось вручную. Тем не менее, 1 января 1935 года Чуйский тракт был сдан в эксплуатацию Государственной комиссии. Ценой таких ударных темпов были изломаны человеческие судьбы и погубленные человеческие жизни.
Большинство заключённых, в том числе и женщины, трудились на выравнивании дорожного полотна. Работали кирками, лопатами, на тележках возили грунт. От холода, голода, непосильного физического труда и болезней умирали десятки, а может, и сотни человек. Особенно трудно приходилось на работах по пробивке скальных бомов: Кор-Кечу, Яломан, Белый Бом.
Правдивая история о Чуйском тракте и его строителях почти не исследована. Она хранит в себе много тайн о трагическом периоде истории России 20-го века. Одна из них лагерь — «командировка», где похоронен иеромонах Киприан (Нелидов), канонизированный в лике преподобномучеников в августе 2000 года.
О. Киприан был арестован в Москве весной 1933 года, за попытку создания тайного монастыря. Был осуждён на три года лагерей и отправлен на Алтай «спасать» план строительства магистрали всесоюзного значения. О месторасположении «командировок» вдоль Чуйского тракта, к сожалению, не опубликовано никаких материалов. Место лагеря у бома было указано лишь двумя сторожилами – ещё сказываются прошедшие годы и тот ореол страха, которым была окутана, особенно тогда, деятельность карательных органов. Наибольшую помощь в поиске места лагеря оказал житель с. Купчегень Ю.К. Карастанов.
Лог Карасук и бом Яломан находятся за перевалом Чике-Таман почти в пяти километрах от Купчегеня. Раньше дорога в обход бома шла поверху, подъём был трудный. Сейчас же, благодаря нечеловеческим усилиям заключённых Сиблага, она вьётся по «откопанцу», буквально над самым потоком бурной Катуни. Где жили строители дороги на боме Яломан? Их небольшой барачный « городок» располагался примерно в пятистах-семистах метрах от Чуйского тракта, если смотреть вдоль него. Бараками служили палатки, а точнее — тенты, натянутые над неглубокими земляными рвами. Леса вокруг практически нет. Поэтому, если в лагере и были деревянные дома то, разве что для охраны. В одном из рвов обнаружили осколки тонкого оконного стекла, несомненно, относящиеся к тому времени. Капитальные постройки в лагере не возводились. Не было и у него и ограждения. Когда лагерь расформировали, тенты, кровати и другое имущество вывезли, а на поляне остались лишь аккуратно выкопанные рвы, до сего дня сохранившие свою форму практически в первоначальном виде.
Вот в этом лагере у бома Яломан умер и похоронен иеромонах Киприан 16 июня 1934 года. На его могиле был выложен крест из камешков. Рядом находилась могила другого заключённого. Но где именно нам, к сожалению, неизвестно. В 2010 году на месте лагеря был установлен крест.
Святый преподобномучениче Киприане, моли Бога о нас!
Подготовила Елена Коробейникова
Преподобномученик Киприан Алтайский
Преподобномученик Киприан родился 14 июля 1901 года в городе Казани в семье врача, потомственного дворянина Алексея Павловича Нелидова, и его супруги Веры Алексеевны и в крещении был наречен Константином. Родители вскоре после его рождения развелись; отец переехал в Нижний Новгород и впоследствии, уже в советское время, работал врачом в амбулатории ОГПУ, а мать уехала в Житомир. Константин жил в Нижнем Новгороде у мачехи Веры Алексеевны, Александры Барсовой. Окончив школу, Константин с 1920-го по 1924 год служил в армии рядовым, а вернувшись со службы, целиком посвятил себя служению Церкви.
В 1925 году митрополит Нижегородский Сергий (Страгородский) постриг его в мантию с именем Киприан и рукоположил во иеромонаха. С 1928 года иеромонах Киприан служил в Казанском храме в городе Кзыл-Орда в Казахстане.
В начале 1932 года митрополит Сергий пригласил его в Москву для работы в канцелярии Священного Синода. В августе того же года отец Киприан был назначен настоятелем храма апостола Иоанна Богослова в Богословском переулке. Большую часть времени он проводил в канцелярии Синода и в храме, а жил в то время в квартире московского архитектора Виталия Ивановича Долганова, где жили мать хозяина, Елизавета Фотиевна, его сестры, Фаина и Валентина, и находившийся за штатом епископ Варнава (Беляев).
15 марта 1933 года ОГПУ арестовало епископа Варнаву, иеромонаха Киприана и сестер Фаину и Валентину Долгановых. Отец Киприан был допрошен сразу же в комендатуре ОГПУ на Лубянке. После ответа на вопросы о том, кто живет в квартире вместе с ним и кто к ним приходит в гости, отец Киприан сказал: «Во время чаепитий были разговоры, делились впечатлениями, где кто жил и какие там условия жизни. На политические темы разговоров не было». На следующий день после допроса он был перевезен в Бутырскую тюрьму.
8 апреля иеромонах Киприан снова был вызван на допрос и следователь спросил его, признает ли он себя виновным в предъявленном ему обвинении. «В предъявленном мне обвинении виновным себя не признаю», — ответил отец Киприан.
23 апреля следствие было закончено. Арестованных обвинили в создании на квартире Долгановых нелегального монастыря и в религиозном влиянии на молодежь. «Вербуемым в монашество внушалась мысль, что при существующей советской власти молодежь развращается, необходимо спасаться от развращения, уходя в монашество для защиты религии», — написал следователь в обвинительном заключении.
10 мая 1933 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило епископа Варнаву и иеромонаха Киприана к трем годам заключения в исправительно-трудовой лагерь, а Фаину и Валентину Долгановых — к трем годам ссылки в Северный край. Отец Киприан был отправлен в лагерь на Алтае, на строительство Бийского тракта.
Находившаяся в том же лагере православная мирянка из Москвы вспоминала о нем: «Чудная, светлая личность был этот отец Киприан. Всегда ровный, светлый, ясный, на вид русский витязь полный сил и здоровья… Сначала определили ему земляные работы, а потом назначили кладовщиком. И тут посыпались беды. За честность, неподкупность, нежелательную для окружающих, его оклеветали и отправили в штрафную командировку к самым отъявленным разбойникам и жуликам…» «Более мрачное место трудно представить5. Среди горных хребтов бурно бежит речка Катунь, но ее не видно с той площадки, на которой расположился лагерь; только прачечная и баня стоят на краю реки, но к ним надо добираться узкой крутой тропкой, почти вертикально сбегающей глубоко вниз по круче обрыва. Обрыв высокий… А горы так расположены, что солнце видели только те люди, которые уходили на дорожные работы за выступ горы. Сам же лагерь всегда был покрыт тенью от нее». «На площадке, лишенной солнечного света, расположились два лагерных отделения: одно просто конвойное, другое — строго конвойное. Последнее было отделено частоколом, окружено вышками со “скворечником” — солдатом с ружьем». В лагере вместо бараков стояли палатки с двухэтажными нарами, которые обогревались железными печурками. Здесь отцу Киприану многое пришлось претерпеть — «его окружали грубость, распущенность и развращенность. Но он все побеждал своей кротостью. Будучи дневальным в палатке этих разнузданных людей, он им не перечил, не укорял, старался услужить… любил их, и когда вскоре умер… то один из них вспоминал о нем со слезами». Смерть отца Киприана произвела большое впечатление на заключенных, даже на уголовников, увидевших в нем образец истинного ученика Христова.
Иеромонах Киприан (Нелидов) скончался 16 июня 1934 года в лагерном лазарете и был погребен в ущелье Коркучи, где был расположен лагерь, в отдельной, ныне безвестной могиле.
